Требуется волшебница. (Трилогия) - Страница 305

305

Прыжок, попытка уйти в сторону, вздох облегчения – получилось. Метла замедляла скорость, сковывала движения, саднила ладони, впиваясь занозами, но выпустить ее было равносильно поражению. Так у меня есть хоть какое-то орудие в руках. Жаль, что я не шаолиньский монах. Уж ему-то достаточно было бы метлой раз взмахнуть, чтобы заставить врага в ужасе улепетывать прочь. А что, если попробовать?

В следующий раз, когда рука с камнем прошила воздух в сантиметре от моей головы, я пригнулась и, выставив метлу черенком, сильно ткнула Соловья в живот. Тот заголосил и согнулся пополам. Но только затем, чтобы усыпить мою бдительность и, стремительно выбросив руку, вырвать у меня метлу.

Я отпрыгнула назад, споткнулась о камень и навзничь упала на землю, сильно ударившись головой. В глазах потемнело и уже не рассвело – мгновение спустя надо мной склонилась косматая голова Соловья.

– Попалась, голубка! – присвистнул он и пришпилил меня метлой к земле, как коллекционер – бабочку.

Ну же, в отчаянии молила я, ты же волшебная метла, из комплекта со ступой. Вырвись из его рук, ударь в грудь, сбей с ног, надавай тумаков, прогони прочь. Но метла, в отличие от ступы, собственным мнением не обладала и была послушной тому, в чьих руках оказалась. Извернувшись всем телом, я попробовала стряхнуть метлу, откатиться в сторону, но не тут-то было. Соловей, упиваясь моей беспомощностью, еще сильнее вдавил метлу мне в бок. Мой стон послужил для него сладостной музыкой, даже оскал приобрел подобие улыбки.

– Ну что, ласточка, свистнуть тебе на прощание на ушко? Авось выбьет из тебя дух-то? – Соловей склонился надо мной, собираясь привести угрозу в исполнение. Но тут сбоку выстрелил черный комок шерсти, и разбойник отшатнулся в сторону и завопил от боли.

Отодрать Варфоломея, клещом впившегося в шею, оказалось непростой задачей для матерого разбойника. Кот, бесстрашно мотаясь на шее, еще и лапы в ход пускал, оставляло на одной, то на другой щеке Соловья кровавые бороздки, и вгрызался ему в пальцы, и хлестал хвостом, и устрашающе мяукал – прямо настоящий бойцовский кот. Соловей вопил благим матом, обзывал кота ведьминым отродьем, но, видимо от шока, не догадывался свистнуть. Иначе оглушенная тушка Варфоломея тут же ударилась бы оземь. Пользуясь моментом, я подхватила с земли камень, о который споткнулась, и подскочила к разбойнику, намереваясь оглушить его, звезданув по макушке. Сделать это оказалось не так просто: тот вертелся на месте и дергал всеми частями тела сразу, словно его током било. Пришлось юлой покрутиться вокруг него, чтобы выбрать удобный момент. Бац! Не думала, что удар о человеческую голову может быть таким глухим. Я озадаченно наморщила лоб, глядя на распростертое тело Соловья у ног. Варфоломей, вошедший в раж, продолжал скакать на поверженном противнике и вопить: «Вот тебе! Получай! И один кот в поле воин!»

– Верю-верю, – окликнула его я, призывая проявить милость к павшему. И, переводя взгляд с окрасившегося красным камня на бесчувственного мужика, с опаской спросила: – Он живой?

Варфоломей нехотя прервал свои боевые пляски и приник ухом к груди разбойника.

– Дышит, – успокоил он, поднял на меня полыхающие огнем глаза и азартно предложил: – Добьем?

– Не будем брать грех на душу, – поспешно открестилась я. – Пошли скорей отсюда, пока он не очухался.

– Какой же это грех? – горячо возразил кот. – Избавить царство от такого лиходея – подвиг.

– Подвиги оставим богатырям. А то Чернославу с Ильей будет нечем заняться. – Я подхватила с земли метлу и поторопила кота. – Идем скорей!

– А если богатырь не поспеет и этот злодей уже успеет набедокурить? – не сдавался тот.

Я схватила спорщика свободной рукой и припустила в сторону леса.

– Эй! – вдруг завопил кот, выворачивая шею. – Гляди! Корову уводят!

Я обернулась и в удивлении вытаращила глаза, отдавая дань восхищения выдумке коровьего вора. По самому краю поля, у леса, мелкими перебежками передвигался стог свежескошенного сена. Коровы, успевшие изрядно проредить поле, с интересом подтягивались к ароматному пахучему стогу. Из стога, отряхиваясь, вылез мелкий мужичонка и размахивая букетом ромашек в руке, стал завлекать ближайшую к нему корову. Та двинулась за ромашками, как мышь за дудочкой.

– А ведь ему не поздоровится, – смекнул кот. – Соловей-то его теперь голыми руками придушит.

– И то верно. – Я развернулась и бросилась туда, откуда ушлый мужичонка только что увел в лес рыжую корову.

– Куда? – вскрикнул Варфоломей.

– Надо его предупредить, – пояснила я на бегу. – И потом, он нам поможет выйти к деревне.

– Ну-ну, – ухмыльнулся кот, – попробуй догони!

Перед тем как нырнуть в лес, я обернулась на поле. Соловей уже очнулся и неловко поднялся с земли. К счастью для нас, он стоял спиной и не мог видеть, в какой стороне леса мы скрылись. Я прибавила шагу и постаралась не терять из виду маячащую впереди щуплую фигурку. Кот скатился с моих рук и теперь скакал рядом, не отставая ни на шаг. Мужичок, заметив погоню, перепугался, бросил буренку и сиганул вглубь леса.

– Уйдет! – сокрушенно заметил кот.

– Никуда не денется, – успокоила его я. – Ты только не отставай!

На наше счастье, беглец свернул в березовую рощу, которая была довольно редкой. А мужик, потерявший в процессе погони свою шапку, теперь семафорил рыжей макушкой, не давая потерять себя из виду.

Березовая роща промелькнула сплошным белым пятном, и мы очутились в темной, дремучей части леса. Рыжая макушка маяком мелькнула далеко впереди, и мы, перепрыгивая через корявые корни, устремились следом.

305