Требуется волшебница. (Трилогия) - Страница 344

344

Заледеневшие пальцы словно сжимает теплая ладонь, ободок жара обжигает безымянный палец левой руки, раскаленным металлом пульсирует на пальце перстень Ива. Ничего не вижу сквозь ледяную корку, но в голове вспыхивает образ: рубиновый лучик лазером прошивает лед, огонек-рубин прожигает алмазную корку, и лед плавится, не в силах сопротивляться этому раскаленному жару.

– Смотри! – вопит кот.

– Вот это да! – ахает Коля.

– Ничего себе, – эхом отзывается Водяной.

Голоса морем шумят в голове, ледяные оковы тают, словно под лучами полуденного солнца, волна тепла бежит по телу, взрывая осколки льда. Еще мгновение – и падаю на траву, дрожа от холода, вспыхивая от жара. Растираю озябшие плечи, сотни ледяных осколков впиваются в ладони, но тут же с шипением тают. К коленям жмется дрожащий меховой мяч, на плечи ложится теплый кушак. С двух сторон подхватывают две руки, влажная – Водяного, сухая – Колина. Колени подгибаются, но поднимаюсь на ноги.

– Как ты? – с тревогой восклицают три голоса одновременно.

– Мокрая как мышь. – Я ежусь от холода и вдруг чувствую, как влага мгновенно испаряется с кожи, а по жилам бешено устремляется огненная лава, купая озябшее сердце в горячем море. Еще мгновение – и сбрасываю кушак, отпускаю руки, твердо стою на ногах. Внутри меня хлещет жизнь. Да я горы сейчас сверну! Кольцо на безымянном пальце подмигивает глазком-рубином.

– Откуда оно у тебя? – выдыхает Коля.

– Это перстень ее жениха, – мурлычет у моих ног Варфоломей.

Наклонившись, чешу кота за ушком. Переволновавшийся за меня Варфоломей позволяет даже такие вольности. Глажу по шерстке, вливаю в кота искорку силы с благодарностью за его тревогу и заботу обо мне. Потом быстро выпрямляюсь и иду к черной глади озера. Мои опасения напрасны: озеро не напоминает каток, от ледяной кромки не осталось и следа. В воде купаются звезды, луна серебряной тарелкой лежит в центре озера, где была смертоносная воронка.

– Яна, – встревоженно мяучит кот. – Не ходи туда больше.

– Что происходило после того, как я… заледенела?

– Лед на поверхности быстро растаял. А ты оставалась внутри льдины. Мы вытащили тебя из воды, перенесли на берег, стали пытаться расколдовать. Ты что-нибудь чувствовала?

– Кое-что, – уклончиво ответила я и вскинула руку, выпуская в центр озера сорвавшуюся с пальцев золотую нить. Нить плотно обвила серебряный лунный диск, и я дернула ее на себя. Взметнулся столп брызг, раздался громкий хлопок.

Коля ахнул. Похоже, он мог видеть то же, что и я. Отражение луны оказалось донышком воронки, погрузившейся на ночь на дно и продолжавшей пить жизнь из озера. Воронка была полной. Она неуклюже перевернулась, попыталась порвать поймавшую ее нить. Но нить на глазах сделалась толще и, повинуясь мне, стала стремительно обматывать воронку, как катушку. Воронка была сильной, удерживать ее было непросто. Я чувствовала, что магия выливается из меня с каждым мотком нити, и торопилась. Последнее усилие – и в центре озера бултыхается словно пойманная в золотую сеть тварь. Щелчок пальцев – и золотые путы стягивают ее, словно апельсин, до капли выжимая все украденные жизненные силы озера. Хлопок! И черный дым, на мгновение сложившись в знакомый силуэт, рассеивается в фиолетовых сумерках, а по поверхности озера рассыпаются золотистые искорки, очищая ее от злой магии, возвращая кристальную чистоту и природную силу. Плеск – и по всему озеру выныривают русалки. Бух – и к ним, словно гордый крейсер, важно плывет Водяной.

– Как ты это сделала? – с уважением спросил Коля, подойдя сзади.

– Просто захотела. – Я пожала плечами, показывая, что для меня это пустяк.

Ни к чему Коле знать, что последняя искорка силы покинула меня в тот миг, когда исчезла воронка. Я и сама толком не разобралась, что происходит. Вроде бы кольцо Ива в миг смертельной опасности пробудило во мне магию, помогло растопить лед, а потом и увидеть воронку и спасти озеро. Но почему силы истощились так быстро? То ли противник гораздо сильнее, то ли магия возвратилась ко мне лишь на время. И ведь как некстати я осталась без сил теперь, когда я знаю, кто навел чары на озеро, и надо как следует тряхнуть дрянную девчонку, чтобы сняла порчу с других озер, рек и леса и призналась, зачем ей это было нужно! Впрочем, – я бросила взгляд на притихшего Колю, впечатленного демонстрацией моей силы, – есть еще один маг и волшебник, которому по плечу проучить юную вредительницу. Ему-то и доверим всю грязную работу.

– Я знаю, кто это сделал, – сказала я, поворачиваясь к Коле. – Наведаемся к ней в гости?

Глаза Коли гневно вспыхнули. Что ж, Любаву ждет веселая ночка, а меня – теплая печка и мягкая подушка.

До Замышляевки мы добрались на ступе, высадились за околицей деревни и прошли по спящим улочкам до дома Любавы.

– Странно, – заметил кот, проскальзывая во двор мимо незапертой калитки. – Дома никого нет.

Несмотря на позднюю ночь, на двери избушки висел навесной замок. А колода дров, сложенная у крыльца, была рассыпана, словно хозяйка, в спешке покидая дом, споткнулась о них, да уже не было времени поправить.

Коля быстро взбежал на крыльцо, и я уже приготовилась, что он навалится плечом и выбьет дверь из косяка, но он взял замок двумя руками, что-то пошептал, и тот, тихо звякнув, открылся. Я с уважением и с завистью покосилась на парня – магия! Я уже стала забывать, как это делается.

Мы вошли в темные нетопленые сени и, спотыкаясь о домашнюю утварь, на ощупь добрели до горницы. Коля разыскал лучину, зажег. Тусклый огонек осветил комнату, я воровато огляделась, опасаясь, что из-за печи выскочит затаившаяся в засаде Любава и задаст нам жару или на лавке обнаружится ее бездыханное тело. Но чародейки в избе не было, ни живой, ни мертвой.

344